|
 
|
|
Леонид Филатов: «Больше всего на свете не люблю трусов, хамов и дураков»
В ближайшее воскресенье, 24 декабря, замечательному актеру Леониду Филатову исполнилось бы 60 лет. Он многое успел в своей не очень долгой жизни и кому-то запомнился ролями в Театре на Таганке, кому-то - как победительный плейбой в первом отечественном блокбастере «Экипаж» или герой-любовник бюрократического розлива в «Забытой мелодии для флейты»... Автор едкой, уморительно смешной сказки «Про Федота-стрельца». Создатель и ведущий телепередачи «Чтобы помнили». Сценарист и режиссер фильма «Сукины дети» - может быть, самой честной и самой горькой актерской исповеди... Леонид Алексеевич умер осенью 2003-го, а до этого десять лет мужественно боролся с болезнью. Журналист из Пятигорска Валерий Перевозчиков беседовал с Леонидом Филатовым в апреле 1991 года. Это интервью публикуется впервые. Что вы больше всего цените в людях? Надежность, наверное. Можно окружить себя комфортом, благополучием, рядом с тобой будут умные, одаренные люди — но лукавцы. Но толь-ко в благополучной ситуации можно ценить такого рода комфорт. А в смутные времена я все-таки ценю надежность. Сюда входят и понятие чести, и некоторая доля отваги, и умение жертвовать собой. Зеркальный вопрос: чего вы не любите? Больше всего на свете не люблю трусов, дураков и хамов, а такие вещи взаимосвязаны, как соединяющиеся сосуды. Почему, как правило, трус еще и хам? Потому что это способ скрыть собственную ущербность. А почему хам, как правило, дурак? Потому что он не понимает невыгодности своего поведения. Что вы цените в мужчинах? В мужиках... Ну, все-таки некую щепетильность. Мужчина инстинктивно должен понимать, что можно, а что нельзя. Мы живем в таком перепутавшемся — в половом смысле — мире, что забываем: многие вещи все-таки основаны на вечных различиях между мужчиной и женщиной. А поскольку все так перепуталось, наши мужики — немножко истерические полудамочки. Ну и, естественно, что вы цените в женщинах? Я думаю, что женщина — существо, практически неподсудное. Во всяком случае, со стороны мужчин. Не потому, что она мать, сестра, жена, любовница или нечто, обозначающее красоту. Просто изначально в ней больше хорошего, больше мягкости. Что такое счастье, с точки зрения Филатова? О, тут я затруднюсь... Вот жена говорит: «Я — твое счастье». Это, в общем, так и есть. Но если пытаться сформулировать... Для меня главное несчастье — когда я не в ладу с самим собой. А это бывает часто. Поэтому те редкие минуты, когда я ощущаю себя адекватным своим представлениям о себе — как бы я хотел поступать и как бы я хотел жить, — вот моменты гармонии и счастья. Естественно, вы, как любой человек, думаете о смерти... Я боюсь смерти. К сожалению, не могу похвастаться, что я вот так легко и лихо готов уйти. Дело еще в том, что я в своем постижении Бога нахожусь пока на уровне философского допуска, а не той веры, которая уже держит тебя на плаву и окончательно убивает в тебе страх перед смертью. Той веры, когда ты начинаешь уже совершенно четко ощущать, что это не конец, что это, может быть, даже выход и продолжение, что к смерти нужно относиться совершенно нормально. Мое же отношение к этому — весьма литературное, я еще не дозрел, поэтому страх смерти во мне присутст-вует в очень сильной степени. Но все равно, он меньше, чем страх за своих близких. Это совершенно точно. Я иногда думаю — хорошо бы знать день и час ухода, чтобы успеть что-то доделать, потому что я живу достаточно беспечно. Иногда работаю, работаю, работаю, а иногда долго-долго бездельничаю, провожу время в каких-то мечтах, полугрезах... Во всяком случае, как человеку, много думающему о смерти, мне бы хотелось, чтобы она была внезапной и легкой по возможности. Ну и изящ-ной со стороны, как говорил Чехов. Так, чтобы никому не было противно и ни у кого не было бы со мной лишних хлопот. Существует историческое событие, которое вас лично поразило? Всех, я думаю, поразило появление Горбачева. Это и личное, и историческое... При всей сегодняшней негативности, всех охвостьях того, что пришло с понятием "перестройка". Теперь перестройка не в моде, потому что понятно, что перестраивать тут нечего, а нужно ломать да новое стро-ить. Но нельзя говорить, что на том этапе это ничего не принесло. Принесло. Многие сравнивают происходящее сейчас с историей Моисея, который сорок лет мотал свой народ по пескам, чтобы поумирали те, кто жил в рабстве... Жестоко? Надо, дорогие, надо. Хочешь не хочешь, мы — плоть от плоти, кровь от крови всей нашей истории. Нам кажется, что это не так, но все равно мы — «хомо советикус». Народ, лишенный в свое время Бога, не может враз одухотвориться, нет у него для этого данности. Хотя не стоит употреблять такие мощные категории, как «народ», будем говорить «население». Это правильное слово применительно к нам сегодняшним. Институт церкви — великая вещь, но мне кажется, что увлечение церковью пока что носит декоративно-прикладной характер. Хотелось бы, чтобы это стало необходимостью. Скажу на примере своего сына, на примере его увлечения религией. Сначала это было просто во внешнем смысле, потом в философском, а сейчас уже во вполне серьезном. Он, конечно, сильно поменялся внутренне. И я знаю, что целый ряд мелких пакостей, которые он мог позволить себе, сейчас он органически не может допустить. Ваше любимое занятие? Дома сидеть — жена подтвердит. Хобби у меня никакого нет. Я просто делю свою жизнь между основной работой — работой артиста и между тем, что я пишу. Вот и все. Отдыхать не люблю, не умею, у меня никогда это не получалось. Мне кажется, что без меня что-то важное происходит, где-то кто-то требует: дайте Филатова! — а меня вдруг нет на месте. А от какого вида своей деятельности вы получаете наибольшее удовольствие? От курения. Больше ни от какого... Шучу. Мне самому очень трудно судить. Могу сказать: «Вы знаете, я очень люблю писать, сочинять» — и тут же огромное количество людей откликнутся: «Да ты просто заурядный графоман! Читал я, что ты пишешь...». Я очень люблю быть артистом. Но тогда бы я снимался без конца — мне, слава богу, еще предлагают сценарии. Другой вопрос, что времена в кинематографе поменялись, поэтому предлагают в основном всякую белиберду. Главная черта вашего характера? Может быть, неумение жить последовательно. Неумение противоборствовать, долго на чем-либо настаивать. Моя жизнь могла бы быть складнее и целенаправлен-нее, если бы я умел прочерчивать в судьбе долгие линии. В какой исторической эпохе вы хотели бы жить? Во времена Микеланджело. В Италии эпохи Возрождения. Посмотреть, как это делалось. Этот мощный рост духа, когда столько гениев на одном пятачке — для меня это непостижимо! Вы кому-нибудь завидуете? Абсолютно никому. Меня бы это унижало. Завидую — значит, я ущербный тип. Чего мне, собственно говоря, не хватает в этой жизни? Ну, не могу я зарабатывать доллары в таком количестве, как, скажем, Сильвестр Сталлоне или Джек Николсон. Я и воспитан совершенно иначе, и у меня другие потребности. Другой вопрос: может быть, это мое несчастье, что у меня потребности невелики. Но что делать — я по хромосомам такой. Какой вопрос вы хотели бы сами себе задать? Высоцкого об этом спрашивали. Он ответил: «Сколько мне лет, месяцев и дней осталось на работу». Но это вопрос не к нему, это вопрос к Господу Богу. © Валерий Перевозчиков |
